Альфред Бестер - Время предатель[др. перевод]

— Нет, — резко сказал Фишер.

— Мы должны помочь ему найти дупликат. Мы должны убедить его, что некоторая девушка — дупликат Симы. Мы должны заставить его влюбиться снова.

— Нет, — настойчиво повторил Фишер.

— Но почему нет?

— Потому что в тот момент, когда Стрэпп найдят девушку, он потеряет себя. Он перестанет быть великим Джоном Стрэппом, Человеком, который делает Решения. Он станет опять никем — влюблянным мужчиной.

— Какое ему дело до величия? Он просто хочет быть счастливым!

— Все хотят быть счастливыми, — прорычал Фишер. — Но никто не является таковым. Стрэпп не больше, чем любой другой человек, но он намного богаче. Мы сохраним статус кво.

— Вы подразумеваете, что вы намного богаче?

— Мы сохраним статус кво, — повторил Фишер и холодно посмотрел на Альцеста. — Я думаю, что нам лучше завершить наше сотрудничество. Мы больше не нуждаемся в ваших услугах.

— Мистер, мы завершили наше сотрудничество, когда я вернул чек. Сейчас вы говорите с другом Джонни.

— Я извиняюсь. Мистер Альцест, но Стрэпп не будет больше иметь много времени для друзей. Я дам вам знать, когда он будет свободен в следующем году.

— Вы никуда не вытолкнете меня! Я буду видеть Джонни когда я захочу и там, где я захочу.

— Вы хотите быть его другом? — неприятно улыбнулся Фишер. — Тогда вы будете встречаться с ним тогда и там, где пожелаю я. Либо вы видитесь с ним на этих условиях, либо Стрэпп видит контракт, который вы подписали. Я вся ещя храню его в своих бумагах, мистер Альцест. Я не порвал его. Я никогда не расстаюсь ни с чем. Как вы считаете, как долго будет Стрэпп верить в вашу дружбу, после того как он увидит этот контракт?

Альцест сжал кулаки. Фишер выбил землю у него из-под ног. Ещя мгновение они свирепо смотрели друг на друга, потом Фрэнки отвернулся.

— Бедный Джонни, — бормотал он. — Это похоже на человека, которого едят собственные ленточные черви. Я много бы ему сказал. Дайте мне знать, когда вы будете готовы, чтобы я снова с ним увиделся.

Он вышел в спальню, где Стрэпп отсыпался после своей атаки, как обычно, без памяти. Альцест присел на краешек постели.

— Эй, старый Джонни, — позвал он.

— Эй, Фрэнки, — улыбнулся Стрэпп.

Они торжественно ткнули друг друга кулаками, этим единственным способом выражения скупой мужской дружеской привязанности.

— Что произошло после боя горилл? — спросил Стрэпп. — Я весь как в тумане.

— Дорогой, ты напился. Я никогда не видел так нагруженного парня, — Альцест снова ткнул Стрэппа в бок. — Послушай, Джонни, мне нужно вернуться работать. Я ведь заключил контракт на три фильма в год и теперь они взвыли.

— Но ведь ты уже уезжал на месяц шесть планет назад, — сказал Стрэпп в недоумении. — Я думал, этого достаточно.

— Нет. Я отбываю сегодня, Джонни. Вскоре увидимся.

— Слушай, — сказал Стрэпп. — К дьяволу фильмы! Будь моим партняром. Я скажу Фишеру, чтобы он заключил с тобой соглашение. — Он высморкался. — С тобой я смеялся впервые за несколько лет.

— Может быть позже, Джонни. Сейчас я связан контрактом. Как только я вернусь, я прибегу к тебе. Пока.

— Пока, — тоскливо сказал Стрэпп.

Фишер ждал за дверями спальни, как хороший сторожевой пяс. Альцест посмотрел на него с омерзением.

— Одной вещи можно научится в боксе, — медленно сказал он. — Не бывает победы до последнего раунда. Я отдал вам этот, но он не последний.

Уже на улице Альцест сказал, наполовину про себя, наполовину вслух:

— Я хочу, чтобы он был счастлив. Я хочу, чтобы каждый человек был счастлив. Наверное, все люди были бы счастливы, если бы мы только протянули друг другу руки.

Поэтому Фрэнки Альцест не мог не помочь своему другу.

Команда Стрэппа вернулась к той же самой Осторожной бдительности прошлых лет. Они опять совершали свой обход с темпом по два Решения в неделю.

Теперь они знали, почему за Стрэппом нужно следить. Теперь они знали, почему нужно защищать Крюгеров. Но только этим и отличались их поездки от прошлых. Их хозяин был жалким истериком, чуть ли не психом, но это не имело значения. Это было небольшой ценой за власть над одним процентом мира.

Но Фрэнки Альцест собрал свой собственный совет и посетил денебские лаборатории Брукстон Биотикс. Там он проконсультировался с неким Э. Т. А. Голландом, гениальным исследователем, открывшим ту самую новую методику формирования живых объектов, которая привела Стрэппа в Брукстон и была косвенной причиной дружбы Стрэппа и Альцеста. Эрнст Теодор Амадей Голланд был коротким, толстоватым, астматическим и полным энтузиазма.

— Ну да, да, — брызгал он слюной, когда посетитель-непрофессионал наконец объяснил вся учяному. — Да, конечно! Гениальнейшая идея! Почему она не пришла мне в голову, никак не могу понять. Это можно сделать без всяких трудностей. — Он подумал и добавил. — За исключением денег.

— Вы можете сдуплицировать девушку, которая умерла десять лет назад? — спросил Альцест?

— Без всяких проблем. Кроме денег, — выразительно кивнул Голланд.

— Она будет так же выглядеть? Также действовать? Быть вообще такой же?

— На 95 %, плюс-минус 0. 975.

— Вызовет ли это какие-нибудь другие отличия? Я подразумеваю 95 % человека вместо 100.

— Что? Нет. Даже наиболее исключительные личности замечают не больше 80 % общих характеристик другого человека. А уж больше 90 %… Я о таком не слышал.

— Как же вы собираетесь это сделать?

— Что? А… Так. Эмпирически мы имеем два источника. Первый: полная психологическая картина объекта в Банке Данных Центавра. Они отправят нам копию за 100 Кредитов через свои обычные каналы. Я пошлю заявление…

— А я заплачу. Второй?

— Второй. Процесс бальзамирования, который в наше время… — она похоронена, не так ли?

— Да.

— Который на 97 % эффективен. Из останков и психологического портрета мы реконструируем тело и сознание по уравнению "сигма равна квадратному корню из минус двух", реконструируем без всяких проблем, кроме денег.

— Я достану деньги, — сказал Фрэнки. — Вы сделаете остальное.

Ради своего друга Альцест заплатил 100 Кр. и отправил требование в Мастер-Файл на Центавре на копию полного психологического портрета Симы Морган, умершей. После получения копии, Альцесту пришлось вернуться на Землю, в город, называемый Берлин и поговорить с человеком по имени Ойгенблик, немного пошантажировать его обвинением в ограблении могил. После этого разговора Ойгенблик посетил Штаатс-Готтесакер и достал из-под мраморного изголовья, на котором было выбито "Сима Морган", фарфоровый гроб. В гробу находилась черноволосая девушка с шялковой кожей, которая, казалось, крепко спала. Окольными путями Альцесту удалось провезти хрупкий гроб через четыре таможенных барьера на Денеб.